Время и мы. № 143 (1999)

cover: , Время и мы. № 143, 1999
Место издания
Тель-Авив
Издательство
Время и мы
Год издания
Физическая характеристика
155 с.
Периодическое издание
Дата поступления
2011-03-24
Электронное издание
Давид Титиевский
Эта страница просмотрена
6362 раз(а).
Электронная книга в текстовом pdf файле.
Дополнительное описание издания:
СОДЕРЖАНИЕ
ПУТИ ДЕМОКРАТИИ. АЗБУЧНЫЕ ИСТИНЫ
  • Лев АННИНСКИЙ. Liberté, Égalité, Fraternité. 3. Братство
ПРОЗА
  • Юрий КУВАЛДИН. Один и тот же женский тип
  • Борис ХАЗАНОВ. Корсар; Соната Оp. 90
ПОЭЗИЯ
  • Владимир КОРНИЛОВ. Автобан
  • Александр ГОРОДНИЦКИЙ. Повторение пройденного
  • Нина КРАСНОВА. Не вижу русских среди русских
  • Евгений ЛЕСИН. Сумка с динамитом
ВЛАСТЬ, ОБЩЕСТВО И СВОБОДНЫЙ РЫНОК
  • Альфред КОХ. Обанкротившаяся страна
  • Владимир ШЛЯПЕНТОХ. Поставили «галочку» и пошли дальше
  • Дмитрий БЫКОВ. Не жалко
КУЛЬТУРА И КУЛЬТУРОЛОГИЯ
  • Вл. НОВИКОВ. Год Пушкина: Двадцать два мифа о поэте
ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО
  • Владимир ФРИДКИН. Записки спецприкрепленного
  • Борис ЧИЧИБАБИН, Григорий ПОМЕРАНЦ. Над тщетой бытия
ЧИТАТЕЛЬСКИЙ ГАЙД-ПАРК
  • Колесная пара для «демократов»
ВЕРНИСАЖ «ВРЕМЯ И МЫ»
  • Александр ТРИФОНОВ. Босх живее всех живых
В КОНЦЕ НОМЕРА
  • Виктор ПЕРЕЛЬМАН. В мире неверия и суеты мы движимы одной целью
ФРАГМЕНТ ИЗ ЗАПИСОК ВЛАДИМИРА ФРИДКИНА
В начале семидесятых Трофим Денисович стал часто приезжать в «кормушку» обедать. Разоблаченный, в зените бесславия, он еще был директором своей станции и в «кормушку» приезжал на черной «Чайке». Помню, как, выбирая место, он остановился у соседнего стола, за которым в одиночестве обедал Михаил Владимирович Волькенштейн, физик, работавший с биологами.
— Можно? — спросил Лысенко хриплым голосом, почти присев на стул.
— Нет, нельзя, — спокойно ответил Михаил Владимирович, глядя в сторону.
Так он оказался за моим столом. Не думал я, что увижу живой портрет Лысенко. У него была внешность сельского агронома. Золотая звезда героя на мятом лацкане серого пиджака. Голос хриплый, какой-то пропитой. Колючие глаза с прищуром. И недоброй памяти чуб, свисавший до бровей. Только не черный, а коричневый с сединой.
Узнав, что я физик, он почему-то выбрал меня в собеседники. Пока разглядывал меню и писал на листочке заказ, задал первый вопрос:
— А вот нейтрон, он что?
Сначала я не понял, что это вопрос и растерялся. Потом сообразил, что надо объяснить, что такое нейтрон. Я рассказал про массу, про спин, про отсутствие заряда и даже про нейтронографию.
— Все вы, физики, мудрствуете. А природа, она как есть... сама по себе. А ты их на зуб пробовал, нейтроны?
— Да что вы, что я, камикадзе что ли?
— Камикадзе? Грузин? Ты это про кого? — Лысенко говорил мне «ты», видимо сразу распознав во мне прикрепленного. Разговаривая, Лысенко чавкал, мочил сухарь в борще, залезал в него рукою и доставал чернослив.
— Вот вы все гены, гены, — продолжал научный разговор академик. — А ты этот ген видел, ты его щупал?
Я старался отвечать спокойно:
— Но ведь электрон тоже нельзя ни увидеть, ни пощупать. Есть тысячи методов: фотографические треки, флюоресценция... Да и ген вот-вот увидят в электронный микроскоп.
Когда случалось хорошее настроение, Трофим Денисович шутил.
— Пригласили меня в район читать лекцию про наш племенной скот. Зал — яблоку негде упасть. Президиум, трибуна, все как полагается. Я стою на трибуне, рассказываю. Приносят и ставят стакан. Горло пересохло, — я отпил. Батюшки, так ведь спирт! Оказалось, кто-то им сказал, что я кроме водки не пью ничего.
За соседним столом посмеивались. Александр Михайлович Прохоров, наш нобелевский лауреат, как-то назвал меня консультантом Лысенко по физике. Я не обижался.
Однажды из США прилетел Джордж Тейлор. Я повел его на ланч в «кормушку». Нас было только двое за столом. Джордж уже с аппетитом вгрызался в бутерброд с икрой, когда за стол сел Лысенко. Пришлось представить их друг другу. Когда Джордж узнал, что перед ним Лысенко, кусок бутерброда выпал у него изо рта и зернистая икра бусами повисла на подбородке. Американец оцепенел. Придя в себя, он наклонился к моему уху и спросил шепотом по-английски:
— Как, неужели это тот самый Лысенко?
— Тот самый, да ты говори громко, он по-английски не понимает.
Потом мы вышли на улицу. Джордж был возбужден и долго молчал, что-то обдумывая. «Вот она, слава Герострата», — подумал я про себя. Вчера мы были в Большом театре, смотрели балет с Максимовой, и это не произвело на моего американского друга такого впечатления, как нынешний обед. Потрясенный Джордж молчал и в машине, которая везла нас в его гостиницу «Россия»…
…У дверей гостиницы я отпустил машину. Джордж, наконец, обрел дар речи и сказал:
— Я кое-что придумал, могу научить тебя, как стать миллионером.
— Ты знаешь, я как-то никогда к этому не стремился.
— Не говори глупости, — сказал Джордж. — Делать деньги — это тоже наука. Так вот. Ты видел листок с меню, который Лысенко подписал и отдал этой леди?
— Какой леди? Нашей подавальщице Вале?
— Ну да. Собери этих листков побольше. Коллекционеры в США за каждый дадут, как минимум, двадцать тысяч долларов.
Помочь библиотеке:
ежемесячно на: Стань покровителем библиотеки!
или разово другими способами