Время и мы. № 73 (1983)

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЗА

• Юз АЛЕШКОВСКИЙ. Карусель (окончание)
• Шуламит ГАР-ЭВЕН. Два рассказа. Перевод В.Кукуя

ПОЭЗИЯ

• Василь СТУС. Неприкаянность нам на роду. Переводы Д.Надеждина
• Е. ТЕРНОВСКИЙ. Перебои
• Лия ВЛАДИМИРОВА. Переходы летящих мгновений

ПУБЛИЦИСТИКА. СОЦИОЛОГИЯ. КРИТИКА

• Арон КАЦЕНЕЛИНБОЙГЕН. Мысли о пользе монархии
• Сергей ЗАМАЩИКОВ. Запоздалое открытие Китая
• Амоз ОЗ. За что люди идут на смерть?
• В. ДМИТРИЕВ. Сталкер смотрится в зеркало
• Владимир ШЛЯПЕНТОX. Американская командировка

НАШЕ ИНТЕРВЬЮ

• Адам УЛАМ. Политическое противоборство: США — СССР

ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

• Гордон БРУК-ШЕФЕРД. Судьба советских перебежчиков. Перевод И.Косинского

ВЕРНИСАЖ "ВРЕМЯ И МЫ"

• Кафе "Вольтер" — кузница ленинизма. Вагрич Бахчанян

РЕПЛИКА

• Дора ШТУРМАН. Небрежность в терминах, или искажение истины

ПЕРЕБЕЖЧИК ГЕОРГИЙ АГАБЕКОВ

По иронии судьбы — так, по крайней мере, мог расценивать эту ситуацию Бажанов, — следующим после него советским перебежчиком, появившимся в Париже, был не кто иной, как Георгий Агабеков, прибывший сюда 26 июня 1930 года из Марселя. Это был тот самый чекист, который, возглавляя агентуру ОГПУ в Персии, двумя годами ранее координировал меры по "обезвреживанию" Бажанова. Спустя каких-нибудь восемнадцать месяцев Агабеков сам оказался в числе перебежчиков.
Хотя каждый из них довольно быстро узнал о присутствии другого в Париже, вначале они конфузливо "кружились" вокруг друг друга, подобно чаинкам в чашке чая. Но их явно притягивало друг к другу, как магнитом, и постепенно любопытство взяло верх над вполне понятной настороженностью. В конце лета они встретились у общих знакомых.
Агабеков произвел на Бажанова почти отталкивающее впечатление: "Появилась безобразная юркая личность, невзрачная, с физиономией преступника, — вспоминал впоследствии Бажанов. — Глаза его рыскали по сторонам, казалось, они ощупывают поочередно все углы комнаты, точно проверяя, нет ли там ловушки".
Они беседовали всего около двадцати минут. Тема была как нельзя более важной и интересной для обоих. Агабеков рассказал, что в "тот самый день" — накануне Нового 1928 года, когда ему предстояло отправиться "по долгу службы" на крайний юг Персии, из Москвы была получена срочная телеграмма с сообщением о побеге Бажанова. Бажанов узнал от Агабекова, что именно последний возглавлял охоту на него в Мешхеде. Он узнал и другие подробности: группа из шести специально обученных террористов-убийц, завербованная среди местного населения, была заброшена в северную Персию, в помощь действовавшим там агентам ОГПУ. В дальнейшем, когда Бажанов находился под персидской охраной в полицейском управлении в Мешхеде, была сделана попытка отравить его цианистым калием, подмешанным в пищу.
Выяснилось также, что с ведома и санкции Сталина советским дипломатическим органам в Тегеране было предписано идти на любые уступки Персии в обмен на выдачу беглеца. Эти уступки касались спорных пограничных территорий, помощи Советов в разведке нефтяных месторождений на территории Персии и даже вечного спора о зонах рыбной ловли в Каспийском море. Кремль был настолько уверен, что Персию соблазнят его обещания, что Агабекову в какой-то момент было приказано повременить с убийством Бажанова. Приказ о "ликвидации" беглеца вновь вступил в силу на заключительном этапе побега Бажанова из Дуздапа, но было уже поздно: в его судьбу вмешался британский консул.
Слушая весь этот рассказ Агабекова в парижской гостиной, Бажанов вновь и вновь мысленно переживал все творившееся вокруг него в Персии и в который раз поражался, как это ему удалось сохранить голову.
Однако Агабеков представляет для нас интерес не только потому, что именно он преследовал в "своей зоне" бывшего секретаря Сталина, а в силу необычайно фантастической истории своего собственного побега. Сам он заявлял, что причиной его бегства на Запад был очевидный "крах дела коммунизма" в советской России — крах, о котором ярко свидетельствовал повальный голод в деревне. На самом деле причина его побега была наиболее невероятной из всех, какие только можно вообразить. Не будем забывать, что речь идет о крупном деятеле ОГПУ. Уместно напомнить еще и о том, что его внешность была столь же малопривлекательна, как и его профессия.
Так вот, как это ни покажется невероятным, агент сталинской секретной службы бежал на Запад, так как, подобно мальчишке, влюбился в совсем еще юную девушку-англичанку из сравнительно небогатой семьи. В свою очередь и она, несмотря на значительную разницу в возрасте, происхождение и политические взгляды, столь же безумно влюбилась в советского резидента.