Время и мы. № 64 (1982)

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЗА

• Игорь ЕФИМОВ. Архивы страшного суда
• С. Ш. Ночной трамвай

ПОЭЗИЯ

• Эдуард ШНЕЙДЕРМАН. Погром
• Юрий ИОФЕ. Квинтэссенция

ПУБЛИЦИСТИКА. КРИТИКА. СОЦИОЛОГИЯ

• Савва ЖУКОБОРСКИЙ. Нужна ли нам вообще демократия?
• Виктор ПЕРЕЛЬМАН. Пир победителей
• MAPРАН. Деформация души
• Д. БАРТОН ДЖОНСОН. Между собакой и волком

ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

• Раиса БЕРГ. Палачи и рыцари советской науки

САТИРА И ЮМОР

• Леонид ИЦЕЛЕВ. Четыре кружки мюнхенского пива

ВЕРНИСАЖ "ВРЕМЯ И МЫ"

• За кулисами Мерано

КАРЬЕРА ДУБИНИНА. ФРАГМЕНТ ИЗ РАССКАЗА РАИСЫ БЕРГ

Лабораторию генетики Кольцовского института основал С. С.Четвериков, который вместе со своей научной группой создал новую отрасль — экспериментальную генетику популяций.
……………………………………………………………………………
Много важных открытий было сделано за четыре года, которые просуществовала лаборатория Четверикова.
Никто не знает, кто сфабриковал на него донос и какую ложь он содержал. В 1929 г. Четвериков был арестован и без суда и следствия отправлен в ссылку. Шесть лет он скитался, лишенный возможности заниматься наукой. В 1935 г. Четвериков был приглашен в Горький заведовать кафедрой генетики университета. Но к популяционной генетике он так никогда и не вернулся.
Арест Четверикова был ударом по Институту экспериментальной биологии, и прежде всего по его директору Кольцову. Для него 1929 г. стал началом конца. Прирожденному дипломату и умнице, каким был Кольцов, на этот раз изменил его дар. Вместо изгнанного Четверикова он пригласил Н.П.Дубинина — выдвиженца среди выдвиженцев, только что вышедшего из комсомольского возраста, но уже получившего известность на арене борьбы с вражеской идеологией. Вместе с кнутом Презента в те годы свистела и плеть Дубинина. Он бичевал "идеалистические пороки" лучших тогдашних биологов — Филипченко, Серебровского, Левита — всех, кому завидовал и чье место стремился занять.
Его социальное происхождение тонет во мраке неизвестности. Окончил он школу, будучи воспитанником детского дома, где работала его мать. Кем — не знаю. Из его автобиографии (первое издание выпущено в 1973 г. Госпопитиздатом под названием "Вечное движение") мы узнаем, что детский дом, где он воспитывался, был под эгидой органов государственной безопасности, и об их деяниях он пишет с неизменным одобрением. Шестнадцати лет он поступил в Московский университет. Его учителя — Кольцов, Четвериков и Серебровский. Серебровский, взяв его на работу в свою вновь организованную лабораторию в Биологический институт имени Тимирязева, быстро его раскусил и выгнал. Через несколько месяцев лаборатория Серебровского была закрыта. Двадцати пяти лет Дубинин получил профессорское звание и возглавил кафедру генетики Института свиноводства.
Кольцов в 1932 г. основал "Биологический журнал" и стал его главным редактором. Страницы его он предоставил Дубинину для борьбы с идеалистическими извращениями в генетике. Борьба, которая велась с Филипченко и с Серебровским была открытой. Для Кольцова и Четверикова у Дубинина было другое оружие.
В 1932 г. Дубинин возглавил генетический отдел Института экспериментальной биологии. Выдвиженец должен был служить его директору щитом, и он служил, пока не настало время перековать щит на меч. И острие этого меча теперь было направлено против Кольцова.
В автобиографии Дубинин рассказывает, что в 1939 г. нападки на Кольцова усилились до такой степени, что стало необходимым спасать Институт. Чтобы предотвратить катастрофу, следовало изгнать его основателя и директора. Институт был основан в 1917 г., еще до Февральской революции. Двадцать два года его возглавлял Кольцов.
И вот собрание института, на котором прорабатывали директора. Его вел Дубинин. Резолюция собрания гласила: снять с заведования. Президиум Академии наук, членом которого был Лысенко, освободил Кольцова от занимаемой должности. Вскоре Кольцов скончался от сердечного приступа в Ленинграде, в номере гостиницы. Жена его покончила с собой. Трое сотрудников бывшего кольцовского института Б.Л.Астауров, В.В.Сахаров и И.А.Рапопорт, трое бесстрашных для того времени людей приехали в Ленинград, чтобы проводить Кольцова в последний путь.
Из откровенных признаний Дубинина которых он вовсе не стыдится, мы узнаем, что на следующий день после разгромного собрания, изгнавшего Кольцова, партийная организация института выдвинула Дубинина на пост директора. Но Президиум Академии отказывается его утвердить, Дубинин пишет, что виною тому происки его врагов — лысенковцев. Он прав: в те дни главный враг Лысенко — не Вавилов, не Серебровский, не Филипченко или Кольцов, а именно этот маленький, молодой, рано полысевший выдвиженец. Его личные качества отлично гармонировали с его социальной миссией, как он ее понимал сам и как понимали ее стоявшие за его спиной силы.
Так или иначе, воспользоваться изгнанием Кольцова Дубинину не пришлось. Лидером стремился стать не он один. На ту же роль, но еще более энергично претендует Лысенко. Социальная миссия их одна и та же. Они — рычаги революции, нет, — ножи ее гильотины, отсекавшие головы лучшим представителям научной интеллигенции.
Директором кольцовского института стал лысенковец. Стремительный бег времени, смена правителей разбросали сперва Дубинина и Лысенко по разные стороны баррикады, а затем соединили в трогательном альянсе. Дубинин на девять лет моложе Лысенко, но он оказался представителем интеллигенции первой послереволюционной формации, той интеллигенции, которая создавалась ударными темпами и вербовалась по классовому принципу. Лысенко принадлежал уже к новой формации. Их схватка в борьбе за лидерство полна глубокого смысла. Дубинин воплощал ленинский идеал, Лысенко — исчадие сталинского ада. Интеллигент нового типа — Дубинин. Интеллигент новейшего типа — Лысенко. Нет, он вообще не интеллигент, как не была лошадь Калигулы членом Сената, в котором она заседала. В схватке Дубинина и Лысенко конечная победа досталась Дубинину. Борьба длилась тридцать лет.

С этим перекликается портрет Дубинина в книге В. Сойфера «Загубленный талант» (журнал «Континент», №№ 123, 125 и 126).