Время и мы. № 46 (1979)

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЗА

• Александр ГУЧКОВ. Верное средство
• Феликс РОЗИНЕР. Четыре рассказа

ПОЭЗИЯ

• Лия ВЛАДИМИРОВА. Прошедших дней грядущие тревоги
• Дора ШТУРМАН. Его Еретичество анекдот

ПУБЛИЦИСТИКА, ПОЛИТИКА, КРИТИКА

• Н. ПРАТ. Еврокоммунизм и Москва
• Эмиль КОГАН. Противоречие духа и дух противоречия
• Ефим ЭТКИНД. Путь к России

НАШЕ ИНТЕРВЬЮ

• А. ЗИНОВЬЕВ. О коммунизме, о Западе и о себе

ИЗ ПРОШЛОГО И НАСТОЯЩЕГО

• Михаил ДЕМИН. Горькое золото

ВЕРНИСАЖ "ВРЕМЯ И МЫ"

• Н. ГРОСС. Стерильная чистота и разнузданное безумие

ФРАГМЕНТ БЕСЕДЫ С А. ЗИНОВЬЕВЫМ

—…Вы упомянули об Октябрьской револю­ции. В какой степени эта революция и ее продукт — Советская власть — суть чисто русские явления? Какова роль в этом представителей других народов?
— Я не историк и не могу точно описать меру участия в ре­волюции представителей различных наций и народностей Рос­сии. Но я догадываюсь, куда вы клоните. Есть концепция, согласно которой революцию устроили евреи, поляки, латыши и прочие нерусские люди и навязали русскому народу новый социальный строй обманом и силой. Мало сказать, что эта концепция — вздорная. Она есть в высшей степени вздорная, т.е. идиотская. То, что произошло в России, было делом мно­гомиллионных масс населения. Это была народная революция в самом точном смысле слова. И воплощала эта народная ре­волюция в жизнь самые светлые идеалы человечества. При этом имело место насилие над самим народом, неслыханные жертвы, зверство и т.п. И что получилось из этого на самом деле, хорошо известно. Но это ничуть не опровергает народно­го характера революции. Русское население в большинстве своем приняло революцию как свою собственную, сыграло в ней решающую роль. Революция — это не только и не столько то, что происходило в Смольном или в Кремле. Это — гран­диозный процесс, происходивший во всей массе населения бывшей Российской империи. Попробуйте сейчас навязать русскому народу другой строй жизни, и вы увидите, чья это была революция: он будет до последнего защищать нынешний строй, как бы сейчас плохо ни жилось ему.
Я надеюсь, вы не будете подозревать меня в том, что я обожаю нынешний социальный строй в России. У меня нет по отношению к нему никаких эмоций: я описываю его таким, каким вижу и понимаю его. И постоянно подчеркиваю, что положение с коммунизмом как в Советском Союзе, так и в мире вообще гораздо серьезнее, чем это представляют себе многие критики коммунизма и обыватели на Западе.